Е. Нарбут. «К истории переводов романа Э.М. Ремарка "Искра жизни" на русский язык»

Роман «Искра жизни» стоит в творчестве Э.М. Ремарка, казалось бы, особняком. На самом же деле он также органичен для его творчества, как и любой другой его роман. Роман «Искра жизни» — яркий, неотъемлемый камешек в мозаике романного мира Ремарка. Более верным будет сказать, что он стоит особняком в истории рецепции творчества Ремарка в Советском Союзе и в России. Но прежде чем коротко осветить историю переводов романа «Искра жизни» на русский язык, целесообразно будет привести те мнения и суждения, которые высказывались об этой книге в бывшем Советском Союзе и в ГДР и которые в значительной мере определили ее переводческую судьбу.

Так, например, Д.В. Затонский в капитальном томе «Истории немецкой литературы» писал, что «роман «Искра жизни» в известной мере — сдача тех позиций, на которых Ремарк стоял, создавая «Триумфальную арку»; автор не пытается раскрыть сущность нацизма, а рисует его лишь как иррациональное «злое» начало, как абстрактное насилие над суверенной человеческой личностью» [2, 206]. В другом месте Д.В. Затонский подчеркивает, что герою романа, заключенному № 509, «в одинаковой мере враждебны и нацисты и коммунисты» [2, 206].

В монографии Т.С. Николаевой, в которой дается в основном позитивная оценка романа, тем не менее утверждается, что «Ремарк продолжает тяготеть к отвлеченным нравственным категориям, избегает конкретно-социального подхода к изображаемым явлениям», а также «уходит в область абстрактной этики...» [3, 62].

Немецкий исследователь из ГДР А. Антковяк обошелся с романом Ремарка более резко. Он писал: «in «Der Funke Leben» treibt nähmlich der Antikommunismus groteske Blüten» [1, 98]. Далее он продолжает: «So gesehen, haben sowohl der Kommunismus als auch der Faschismus die vordem gesicherte Existenz des Menschen an sich zerstört und ihn gleichsam in ein anderes Dasein geworfen. Mit dieser willkürlichen Gleichsetzung von Faschismus und Kommunismus wird ihnen auch eine gleichgeartete fatale Wirkung zugeschrieben. Die These indessen, wonach Faschismus und Kommunismus ihrem Wesen nach zumindest ähnlich sind und dem Menschen das gleiche Schicksal bescheren, gehört zum Verleumdungsvokabular der imperialistischen Reaktion. Remarque widerspricht diesen Verleumdungen nicht. Das zeigt sich deutlich im Roman «Der Funke Leben». Gewiß: hier gibt es keine weißrussischen Emigranten. Hier wird der historische Fortschritt von deutschen Kommunisten repräsentiert, mit denen nach den Worten Kollers «eine Diskussion ebenso zwecklos ist wie mit einem Nazi». Und mit diesen Sätzen wird Werner, einer der Führer der Widerstandsbewegung von Koller gekennzeichnet, als er auf die Frage: «Wer ist der Neue? ...Ein Bonze?» antwortet: «Er war einer, bevor die Nazis kamen. Nicht allzu groß. Mittel. Ein Provinzbonze Tüchtig. Kommunist. Fanatiker ohne Privatleben und ohne Humor. Jetzt ist er einer der Untergrundführer im Lager» [1, 99].

Уже этих трех мнений достаточно, чтобы понять, что роман опасен для коммунистической идеологии, что он не вписывается в образ того Ремарка, который был создан другими переведенными и допустимыми с точки зрения советского литературоведения романами этого писателя.

Как известно, роман вышел на немецком языке в 1952 г. и, естественно, что по идеологическим соображениям появление его перевода на русский язык было маловероятным. Надежду на появление этого романа в русском варианте дала хрущевская оттепель, и эти надежды частично оправдались — в 1996 г. в альманахе «Кубань», выходившем в Краснодаре, роман был опубликован в сокращенном переводе К. Гончарука и В. Неклюдовой. Однако оттепель 60-х сменилась серыми годами застоя, и отдельной книгой в Советском Союзе роман так и не вышел. И естественно, что малотиражность и периферийность альманаха «Кубань» сделали этот перевод недоступным для широкой читательской публики. Переломным периодом освоения этого романа средствами русского языка оказалось начало 90-х гг., когда практически одновременно появились сразу три перевода романа «Искра жизни»: В. Котелкина, Р. Эйвадиса и М. Рудницкого.

В романе «Искра жизни» есть несколько мест, которые были неприемлемы для коммунистической цензуры. К ним относятся, в частности, и процитированные А. Антковяком предложения, сопровождающие диалог Колера (заключенного № 509) с коммунистом Л свинским: «509 erwiderte nichts. Er wußte, daß eine Diskussion mit einem Kommunisten ebenso zwecklos war. wie mit einem Nazi» [7, 277].

Естественно, что в подцензурном варианте, опубликованном в журнале «Кубань», этого предложения мы не найдем. В переводе В. Котелкина, впервые появившемся в 1992 г., читаем: «Пятьсот девятый промолчал. Он знал, что вести дискуссию с коммунистом так же бессмысленно, как и с нацистом» [4, 254]. Р. Эйвадис дает такой вариант перевода: «509-й промолчал. Он знал, что с коммунистом спорить так же бесполезно, как и с нацистом» [6, 223]. Для сравнения приведем вариант М. Рудницкого: «Пятьсот девятый ничего не ответил. Он знал: спорить с коммунистом столь же бесполезно, что и с нацистом» [5, 173].

Итак, мы имеем четыре варианта воссоздания этого микрофрагмента ремарковского оригинала — нулевой в переводе К. Гончарука и В. Неклюдовой (вероятнее всего, не по вине переводчиков) и три варианта из переводов В. Котелкина, Р. Эйвадиса и М. Рудницкого, которые не повторяют друг друга, а соответствуют общему стилю перевода, характерному для каждого из трех вариантов. Несомненно, что отличия в подходе переводчиков по воссозданию романа «Искра жизни» средствами русского языка заслуживают пристального изучения.

Примечания

1. Antkowiak A. Erich Maria Remarque. — Berlin: Volk und Wissen Volkseigener Verlag, 1987. — 157 S.

2. Затонский Д.В. Ремарк // История немецкой литературы. Т. 5 — М.: Наука, 1976. — С. 198—214.

3. Николаева Т.С. Творчество Ремарка-антифашиста. — Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1983. — 134 с.

4. Ремарк Э.М. Искра жизни / Пер. В. Котелкина. — М.: Вита-Центр, 1992. — 346 с.

5. Ремарк Э.М. Искра жизни / Пер. М. Рудницкого // Нева. — 1993. — № 1. — С. 71—161; № 2. — С. 60—184; № 3. — С. 130—192.

6. Ремарк Э.М. Искра жизни / Пер. Р. Эйвадиса. — СПб.: Санкт-Петербургский комитет Союза литераторов России, ЭТС «Экслибрис», 1992. — 302 с.

7. Remarque E.М. Der Funke Leben. — Köln: Kiepenheuer & Witsch, 1998. — 401 S.