Книжное аутодафе

Национал-социализм, пришедший к власти в Германии, стремительно набирает обороты, и уже 10 мая 1933 года студенты Берлина, симпатизирующие НСДАП, инициируют акцию «защиты от негерманского духа», объявляя этот день «Праздником костра». В огне должны сгореть все книги, не соответствующие новой идеологии. Перед публичным сожжением выступил Геббельс: «Дух германского народа выразит себя с новой силой. Эти костры не только освещают конец старой эпохи, они также озаряют и новую эпоху». Новая эпоха Германской истории не видела в числе своих адептов Ремарка, поэтому его книги полетели в костер — наряду с книгами Манна, Фейхтвангера, Брехта.

Однако национал-социалисты не ограничились акцией сожжения книг. В конце ноября того же года гестапо изымает произведения Ремарка из всех библиотек, книжных лавок и призывает население изъять эти книги из личных библиотек. Надо думать, каким отличным поводом арестовать человека стал факт нахождения у него запрещенной книги…

Чуть позже создается Имперская палата литературы, которая подчинила себе работу книжных издательств, типографий и книжных магазинов. Все литераторы обязаны были пройти регистрацию в Имперской палате, иначе путь для публикации для них оказывался наглухо закрытым. Но это еще не все — свободное творчество на вольную тему также не разрешено. Писателям рекомендовано разрабатывать всего четыре: «тему фронтового братства», романтизирующую войну, «тему нацистской идеологии», разъясняющую простому народу идеи национал-социализма, «тему малой родины», живописующую германскую природу, и «тему расовой теории», призванную убедить германского читателя в превосходстве над другими народами. Ремарк никак не вписывался в это «разрешенное творчество».