Е. Заварзина. «Язык оригинала и язык перевода в сопоставительном аспекте» (на примере переводов прозы Э.М. Ремарка)

Категории «образ автора» и «образ произведения» целесообразно дополнить и категорией «образ языка произведения». Язык каждого литературно-художественного произведения представляет собой некое лингвостилевое образование, в котором так или иначе находят свое отражение писательский талант автора, его философия, его литературные пристрастия, его языковые предпочтения, его творческие интенции во время создания произведения.

Однако образ языка произведения — это не раз и навсегда сформированная и застывшая к одном виде данность. Образ языка произведения — категория, с одной стороны, динамическая: она изменяется вместе с развитием общества, развитием литературы, языковых норм и т.д. С другой стороны, образ языка произведения — категория вариабельная: каждому читателю она предстает в несколько ином виде в зависимости от уровня восприимчивости конкретной языковой личности, от уровня образования, от возраста человека, от социальных условий восприятия произведения и целого ряда других факторов.

Вместе с тем, образ языка произведения содержит в себе некую лингвостилевую константу, которая сохраняется в своей неизменности на протяжении всего времени бытования этого произведения в литературе.

Указанная лингвостилевая константа как своеобразный незыблемый инвариант подлежит сохранению при любых модификациях и трансформациях текста и прежде всего при переводе его на другие языки.

При переводе литературно-художественного текста на другой язык возникают две языковые данности: исходный текст и текст перевода. Однако их языковой статус весьма различен. Язык оригинала первичен и самостоятелен, язык перевода — вторичен и зависим от языка исходного текста. Язык оригинала неизменен и стабилен, язык перевода более подвержен воздействию времени и быстрее устаревает, Текст оригинала — данность завершенная, текст перевода — данность, которая носит условно завершенный характер, так как всякий перевод может редактироваться, исправляться, совершенствоваться. Однако при всех этих видоизменениях перевода должна, как мы уже отмечали, сохраняться лингвостилевая константа, определяющая образ языка оригинала.

Язык литературно-художественного произведения — это прежде всего язык автора и язык персонажей. При всех возможных сочетаниях авторской речи и речи персонажей, при их переплетении и слиянии, творческая воля автора остается предопределяющей и должна в максимальной степени учитываться переводчиком.

Если обратиться к творчеству Э.М. Ремарка, то следует отметить, что одна из особенностей его прозы заключается в ее всечеловечности. Его романы написаны на немецком языке, но их содержание, их темы, их мир всеобщи, универсальны, ибо и них говорит человеческая душа — душа европейца первой половины XX века. Поэтому язык романов Ремарка легок для перевода. Но легкость эта кажущаяся, поскольку та литературно-стилевая константа его языка, о которой мы говорили выше, представляет собой чрезвычайно сложную переводческую задачу, которая не всем переводчикам под силу.

Обратимся к конкретному примеру. Выдающийся роман Ремарка «На Западном фронте без перемен» известен нам в трех переводах (С. Мятежного и П. Черевина (1929), А. Коссовича (1929) и Ю. Афонькина (1959)), при этом перевод С. Мятежного и П. Черевина существует в двух редакциях: один раз этот перевод издавался под редакцией А. Эфроса, другой раз под редакцией Д. Уманского.

Естественно предположить, что перевод Ю. Афонькина, созданный в период второю пришествия прозы Ремарка в Россию, а именно в середине XX века, окажется наиболее адекватным воссозданием ремарковского оригинала. Однако проведенный нами сопоставительный анализ на уровне лексики и синтаксиса пяти достаточно больших выборок оригинала и четырех имеющихся переводных вариантов приводит нас к следующим результатам: на уровне лексики степень адекватности оригиналу составляет соответственно 73,7% в переводе С. Мятежного и П. Черевина под редакцией А. Эфроса. 67,3% в переводе под редакцией Д. Уманского, 61,32% в переводе А. Коссовича и 65,4% в переводе Ю. Афонькина. Таким образом, перевод Ю. Афонькина уступает по этому параметру обеим редакциях перевода С, Мятежного и П. Черевина и только не намного превосходит перевод А. Коссовича. Кроме того, бросается в глаза и значительный процент привнесенных переводчиком лексических единиц, не характерных для текста оригинала — 52,84%. Для сравнения приведем данные по другим переводам: 37,6% в переводе С. Мятежного и П. Черевина под редакцией А. Эфроса, 34,8% в переводе под редакцией Дм. Уманского и 64,36% в переводе А. Коссовича.

На уровне синтаксиса соотношение оригинала и переводов выглядит несколько по-другому. Общее количество предложений в выборках из оригинала составляет 139, из них 78 предложений простых и 61 сложное, что составляет соответственно 56% и 44%, причем количество сложноподчиненных предложений несколько больше чем сложносочиненных (соответственно 35 и 29, что составляет 47,5% и 52,5%). Средний объем предложений 10,9 слов.

В имеющихся переводах эти величины таковы: общее количество предложений в переводе под редакцией Эфроса 153 (110%), под редакцией Уманского — 140 (100,7%), в переводе Коссовича — 131 (94,2%) и Афонькина — 136 (97,8%).

По соотношению простых и сложных картина выглядит следующим образом: перевод С. Мятежного и П. Черевина под ред. А. Эфроса — 65,4% и 34,6% соответственно, ред. Уманского — 63,6% и 36,4%, перевод А. Коссовича — 59,5% и 40,5%, перевод Ю. Афонькина — 61,8% и 38,3%. При этом соотношение сложносочиненных и сложноподчиненных предложений таково: перевод С. Мятежного и П. Черевина под ред. А. Эфроса — 26,4% и 73,6% соответственно, ред. Уманского — 25,5% и 74,5%, перевод А. Коссовича — 49% и 51%, перевод Ю. Афонькина — 28,8% и 71,2%.

Объем предложений выдержан переводчиками в следующих параметрах: перевод С. Мятежного и П. Черевина под ред. А. Эфроса — 10,7 слов, ред. Д. Уманского — 11,5, перевод А, Коссовича — 12,02, перевод Ю. Афонькина — 12,12.

Таким образом, синтаксические параметры переводов позволяют сделать вывод о достаточно высоком коэффициенте адекватности переводов А. Коссовича и пер. С. Мятежного и П. Черевина под редакцией Д. Уманского. Последний по времени перевод Ю. Афонькина и па уровне синтаксиса не соответствует образу языка ремарковского оригинала. Если объединить коэффициенты адекватности на уровне лексики и синтаксиса, то можно с большой долей определенности утверждать, что существующие переводы не воссоздают образ языка романа Ремарка «На Западном фронте без перемен». При этом перевод Ю. Афонькина весьма далеко отстоящий в языковом плане от ремарковского оригинала, начиная с 1959 года многократно переиздавался и продолжает переиздаваться. Этот факт следует признать результатом переводческой, редакторской и издательской нетребовательности, неуважительного отношения к оригиналу и творческой воле автора. Поэтому назрела острая необходимость создания нового варианта этого выдающегося романа Ремарка, который бы в полной мере донес до русского читателя все его содержательное и языковое богатство.