Эрих Мария Ремарк из Мехико (предположительно 19.03.1940)

Марлен Дитрих в Беверли-Хиллз, отель «Беверли-Хиллз» и бунгало
[Штамп на бумаге: «Отель "Реформа"»] MDC 79-80

О вы, вечера в Венеции! Коричневое серебро и звонкие крики гондольеров, скользящая и ускользающая пастель Канале Гранде и слабый запах цветка лотоса на его ночной глади; о вы, звезды над морем цвета темного вина!

О вы, светлые дни в Париже! Праздничный шум Бульваров, каштаны в цвету, зеленое сердце лета, кафе на улицах, любимый низкий голос Шехерезады, — о ты, туча в красных лучах над дышащим городом!

О вы, бесконечные недели в Антибе! Солнце над утесами, петушиные крики над морем по утрам, перезвон монастырских колоколов из неведомой дали, — о вы, паруса до горизонта!

Я зову вас, я называю ваши имена, потому что подруга ваших игр пума грустит. Я зову вас, я называю всех вас по именам: «Ланкастер», «Фуке и Жуан-ле-Пен, придите сюда, вы, спасатели с пляжей, вы, коронованные Аполлоны, приди, l'heure des sentiments¹, приди, четырнадцатое июля, когда публика безумствует, празднуя воплощение жизни и красоты во Дворце спорта и на площади Оперы, а нас трясет от смеха, потому что эта картина мечты напоминает нам Попу Геморро... — но ни звука больше: с некоторых пор это мерзкое выражение превратилось в маленькое чудо; и вас зову, завтраки высоко над городом, в «Пренс де Галль», вдали от серого минарета мечети, устремленного в небо; и вас, примерки у Аликс, и вас, оглаживающие руки в мастерской у Скиап, и вас, часы весеннего смеха при покупке шляпок, и вас, болтающих у Сюзанны Тальбо женщин, и тебя, вечер в Лувре перед Никой, мягкими движениями руки приветствующей свою сестру, и тебя, ночь во «Всем Париже», когда пума играла на скрипке, — Сен-Тропез, Вильфранш, Арль, Авиньон, «Шато Мадрид», и вас, сотни отловленных и сваренных пумой у «Корнилоффа» раков, и тебя, время, тебя, сентябрь в Париже, постоянного, всегда в коричневом костюме, и тебя, полдень, когда пума укладывала чемоданы в одних трусиках, бюстгальтере и с только что подаренным огромным рубиновым браслетом на запястье, я призываю вас, потому что подруга ваших игр, душа ваша, пума грустит! Придите, раскиньте перед ней бархат ваших воспоминаний, как ковер, вытканный из тысяч часов веселья, молодости и парящего счастья, придите и спойте ей великую песню жизни, которая доносится до нас вновь и вновь, придите и убедите ее, что всего было много, и, смеясь, радуйтесь вашему возвращению, вашей новой встрече, и что же... разве вы не слышите в ответ знакомые серебристые звуки? Разве это не прежний взрыв смеха пумы? Разве в ответ вам не смеется самый прекрасный и самый быстрый рот в мире? Она смеется! Разве не сделалось вдруг светлее везде и всюду?..

Примечания

1. L'heure des sentiments (фр.) — здесь: пора чувств (Прим. ред.).