«Станция на горизонте»

Еженедельник «Шпорт им бильд» начинает публиковать роман 25 ноября 1927 года. И в семи продолжениях, до 17 февраля 1928 года, знакомит читателя с богемной жизнью автогонщика Кая, владельца поместья, которое обеспечивает ему финансовую независимость, а значит, и свободу действий. Роман получился модным, отвечающим интересам как самого автора, так и его читателей: женщины, автогонки, казино, солнечное побережье Средиземного моря — Монте-Карло, Канн, Ницца, Сицилия, рестораны, ночные бары. На первых страницах романа Кай покидает свое имение, бросив грустный взгляд на юную, невинную Барбару, и выбирает в конце его из трех женщин «среднюю»: «Только тот, кто рассматривал среднее как прочное и постоянно к нему возвращался, мог устоять перед стихиями»¹. Ну а на десятках страниц между мечтательным началом и финальным умозаключением Ремарк превращает своего героя в бесстрашного участника стремительных гонок, ведет его на яхту пленительно красивой и холодноватой Лилиан Дюнкерк, — она уже появлялась в его рассказе «Трофей Вандервельде», — живописует плетение тонких любовных интриг вокруг американки Мод Филби, — именно на ней остановит свой выбор Кай, — и заставляет читателя следить за кружением шарика рулетки, не позволяя при этом алкоголю течь сверх меры. Борьба за победу на гоночных трассах и за благосклонность женщин развертывается между Каем и американцем Мэрфи. Рисковать жизнью для них — дело привычное. Итак, это роман о мужчинах, и он, несомненно, нравится читателям, увлекающимся спортом, более или менее воспитанным и образованным, мечтающим о вольной ночной жизни с игорными домами и любовными приключениями под теплым южным небом.

Явлением в литературе роман, разумеется, не стал — ни в день его публикации, ни с течением времени. Но в истории об отчаянных автогонщиках нашло свое продолжение то, что уже отчетливо обозначилось во второй попытке писать серьезную прозу, то есть в романе «Гэм». И здесь ничто не напоминает о душной атмосфере, царившей в «Приюте грёз». При всей легкости сюжета и сознательно популярной манере описания его линий и коллизий нельзя не заметить, как меняется не только стилистика Ремарка, но и его взгляд на мир. Его герои стремятся к уединению, жизнь кажется им шаткой штукой, любовь заканчивается отречением от нее, упоение игрой, скоростью, встречей с женщинами лишь на какие-то моменты скрывает от глаза те уступы, с которых можно сорваться в бездну душевных метаний и тревог. Но сформулировано все это в «Станции на горизонте» пока еще поверхностно и достаточно наивно. Преобладает интерес к жизни, нет еще того, что вскоре зазвучит лейтмотивом в романах Ремарка, темы неизбежности гибели на фоне живой истории. За людей, читающих «Шпорт им бильд», в романе не умирают, не найти в нем ни слова и о политике. С женщинами не спят (в «Гэм» чувственности был все-таки предоставлен некий простор) и никто не просыпается после пьяной ночи в заурядном борделе. Постоянному спутнику многих, более поздних, героев Ремарка и его собственной жизни по имени Алкоголь отведена второстепенная роль. Ремарк знает, для какой публики и в каком журнале он пишет. Фабула должна быть волнующей, сентиментальной, трагическому моменту если и дозволено иметь место, то лишь в мужском решении выбрать «среднее». Не пресловутый хеппи-энд в садовой беседке, но и не отчаянный отказ главного героя от уютной семейной жизни с Барбарой в сельской тиши — слишком мучительным он, думается, не покажется по крайней мере читавшим роман мужчинам.

Журналы и газеты той поры охотно печатают романы с продолжением — не в последнюю очередь ради коммерческой выгоды. Люди любят такое чтиво, оно привязывает их и к ведущим политическим изданиям. Растет как число подписчиков, так и число тех, кто покупает газету в киоске. С публикацией романа «На Западном фронте без перемен» тираж «Фоссише цайтунг» подскочит вверх, и ей не будет грозить банкротство. А за год до того такую же услугу Ремарк оказывает издательству «Шерль». Ведь роман «Станция на горизонте» содержит все элементы, необходимые для его публикации в таком журнале, как «Шпорт им бильд». Спорт, конкуренция, мужественность, любовь, немного житейской мудрости, флюиды страсти, разлитые в воздухе юга... Не только в немецкой провинции — прежде всего в столице мужчина желает жить, как Кай: «Он любил после ароматизированной ванны полежать в толстом махровом халате — любил этот час полной расслабленности, недодуманных мыслей, светлых виргинских сигарет, час, проведенный в шезлонге, в кресле у окна, среди газет и книг, в которых разрезаны первые четыре страницы, в непритязательных мечтаниях и за подпиливанием ногтей. Потом неторопливо одеться. Делать это нарочито неспешно. Повязывая галстук, набрести на интересную идею. Попытаться ее осуществить, вдруг увидеть в зеркале собственную любопытную улыбку на склоненном к плечу лице и удивиться, что мог так забыться. Завязать узел, снять сетку для волос. Внизу уже сигналила машина...» С образом такого джентльмена не идентифицировал себя ни один рабочий Веймарской республики. Зато он был по вкусу читателям журнала «Шпорт им бильд», особенно тем из них, кто причислял себя к снобам.

Годы журналистской работы, жизнь в Берлине, поездки за пределы Германии, близкие отношения с красавицей Цамбоной осовременили и эстетические взгляды Ремарка. В его прозе все заметнее черты репортажа. Не описанием лунных ночей, цветущих немецких лип, загадочных действий арабов, тамилов, креолов и китайцев в их пропахших опиумом жилищах заполнены страницы романа, — нет, читая его, мы слышим гул и рев моторов, слышим цинично-насмешливый голос поколения, играющего в рулетку и любовь. Впрочем, образы, к которым нередко прибегает автор, слишком смелы и рискованны, чтобы можно было назвать их удачными. «Мотор заворчал и зафыркал, потом одним прыжком сорвался с места и устремился к горизонту — опасный волк, который неудержимо несся вперед как безумный». Поступки главного героя, напротив, всегда обдуманны, он не помчится к заветной цели сломя голову, к жизни подходит с трезвой меркой. «Жизнь дарила сильные впечатления и потрясения лишь мимоходом». Или: «Живешь и живешь — это пугает. Почему нельзя перестать жить, на некоторое время исчезнуть, а потом вернуться?» (Заметим в скобках, что вскоре у Кая будет много последователей — в новых романах Ремарка.) Ремарковские контуры начинают обретать — вслед за Гэм — и женские фигуры. Его героини красивы, смотрят на жизнь с дистанции своего интеллекта или раскованны и непринужденны в своей близости к ней.

Роман не выходит отдельной книгой. Мало пищи для ума, есть то, что развлекает и даже «зажигает», но напрягаться читателю не надо. «Станция на горизонте» создана из материала, из которого массовая литература делается и сегодня, хотя роман печатается в журнале для публики с повышенными духовными запросами. Интересен же он тем, что дает нам возможность следить за развитием писателя по имени Эрих Мария Ремарк, который, между прочим, не намерен забывать поднятую в романе тему автогонок и красивых женщин в мире гламура. Спустя тридцать лет он снова обратится к ней в романе «Небеса не знают любимчиков» или — в другом русском переводе — «Жизнь взаймы». Кая заменит Клерфэ, под слегка измененным именем возникнет и Лилиан Дюнкерк. Теперь же, в году 1927-м, едва ли кто догадывается, что автор занятного, приятного, но мало что говорящего романа склоняется над совсем иной рукописью. В ней нет и следа от того светского, безмятежного, слегка снобистского общества, в котором только что жили и даже какое-то время любили друг друга Кай и Лилиан Дюнкерк.

В рассказах и эссе, написанных незадолго до этого, тоже нет и намека на тот выброс художественной лавы, который вскоре случится на творческом пути Ремарка. Пока же он пишет, естественно, прежде всего для того издательского дома, в котором получает плату за свою работу. В том числе и за те мозаичные камешки в прозе, что предназначены в первую голову для читателей, которые влюблены в автомобиль и круг которых становится все шире. «Автомобиль — это упаковка современной дамы», — сообщает им сотрудник журнала «Шпорт им бильд». От властей он требует, чтобы в городском пространстве этому чуду техники было обеспечено достойное место, чем наверняка привел бы в ужас нынешних экологов. «Цифра 100 обладает роковой притягательной силой», — предупреждает он лихачей и прочих любителей быстрой езды. Он возмущен безответственностью устроителей гонок на знаменитой Авус: запущенность трассы привела к тяжелым авариям с увечьями и даже смертельным исходом. Он пишет мини-рецензии на книги, размышляет над «женскими журналами давно минувших дней», высказывается о женщинах-мастерицах писать и публиковать путевые заметки. Под заголовком «Рекорд Йозефа» он рассказывает историю о том, как толстый человек, опустошая корзинку с сэндвичами, гонит сквозь ночь и туман машину, чтобы доставить врача к постели своей больной жены. Спустя годы читатель встретится с похожим эпизодом в романе «Три товарища».

Опубликовав «Станцию на горизонте», Ремарк чувствует прилив честолюбия. Он не робеет, завязывая контакты с конкурентами. Разрабатывает для издательства «Уль-штейн» обширный проект создания журнала «Автомобиль с иллюстрациями»: «Небывалый рост дорожного движения породил легион мужчин, не мыслящих своей жизни без автомобиля, не говоря уже о мотоциклистах, а также просто восторженных поклонниках этого чуда на колесах... Но трое из каждых четырех водителей плохо знают свою машину. Чтобы снять эту проблему, нам всем нужен журнал...»

Мы видим, что Ремарк очень активен, успешен как журналист и хорошо зарабатывает. С 3 августа 1928 года он в должности «ответственного за содержание» журнала «Шпорт им бильд». Вверх по карьерной лестнице сделан еще один шаг.

Между тем работа в редакции его явно не удовлетворяет. Встречаясь с известными журналистами и писателями, он ведет с ними переговоры, предлагает писать для журнала и, тем не менее, сетует в письме конструктивисту Фридриху Фордемберге-Гильдеварту, своему другу с ганноверской поры, приславшему ему несколько фотографий: «Общий характер журнала в последнее время так изменился, что о публикации столь радикальных работ не может быть и речи».

Прежде всего, однако, не удовлетворены литературные амбиции Ремарка: быть только одним из многих журналистов, пробавляющихся еще и писательством, — эта роль его не устраивает. Автобиографических заметок той поры нет, есть лишь несколько писем, а более поздние высказывания окрашены ностальгией. Человек, обремененный редакционными обязанностями, написавший три неудачных романа, снова, не заключив договора с издательством, принимается за большую вещь в прозе. Он должен видеть перед собой ясную цель и обладать сильной волей, чтобы решиться на тяжкий ночной труд и отринуть всякие страхи относительно возможного провала. Ремарк честолюбив и рассчитывает на успех, начиная в конце лета (или осенью) 1927 года свой новый роман.

Примечания

1. Цитаты из романа «Станция на горизонте» приводятся в переводе Серафимы Шлапоберской.