Schnellzug in der Nacht

О sammetweiches, dunkles Nachtgegleite —
Wie Träume stehen Bäume in beglänzten Räumen —
Doch immer tiefer wird das sammetweiche Wogen,
Bis daß die Träume atlastrunken alle Wipfel säumen.

Da leuchtet grün ein Licht,
Sticht
In die dunkle Seide,
Bricht
Vertiefter, weißer vor
Und reißt
Ein grelles, helles Lichtertor
In den zerflatternden Sammet der Nacht,
Die hocherschrocken erwacht
Und fliehend sich zu blauen Mauern türmt.

Hin durch sie stürmt
Eine blitzende Spritzende
Sprühende
Glühende
Funkelnde Lichtschlange brausend
Sausend
Zu Sternen
Am Horizont, und Fernen —
Unermeßlichen, lockenden Sternenfernen —.

Wie manches Schicksal reist der Lichtzug durch die Finsternis
Mit Sehnsuchtsqual, Erfüllungsjubel und Entsagungsbitternis -,
Wieviele Menschen, die vielleicht
In meinem Leben viel bedeuten könnten. —
Und jener lichtbeglänzte Schatten dort
Am Fenster ist vielleicht die Frau,
Die meinem Dasein Klang und Alles werden könnte. —
Vorbei —

Bleich schimmert fern der Horizont und schluckt
Das Lichtgefunkel ein und frißt den letzten Schein —
Die Bäume stehen noch angstvoll geduckt —
Dann träumen sie sich langsam wieder ein —
Die blauen Mauern gleiten wieder nieder,
Der dunkle Sammet hüllt schon alles wieder ein,
Und auch die Atlassäume silbern schweigend wieder —
Nur meine Sehnsucht brennt nach Abenteuern, Sternen, Fernen
und schläft nicht mehr ein.

Скорый поезд в ночи

О, мягкое и темное скольженье —
И, как мечты, в ночи деревья пролетают.
Но все сильней атласно-мягкое качанье:
Мечты, напившись нежности, листву дерев ласкают.

Зеленый свет вдруг влет
Бьет,
Атлас тот темный
Рвет.
Все ярче темнота
Встает,
И открываются врата
В огнем разорванной ночи,
Что в страхе молча кричит
И к стенам голубым бежит с пути.

По ней летит,
В темень свет неся,
В искрах вся,
В блеске вся,
Жар неся,
Светлая змеечка звонко,
Громко —
Все к звездам
В вышине, к далеким звездам,
К тем немыслимым, ждущим нас далям звездным.

Мчит, как судьба, мой скорый ночью так небережно,
С бедой тоски, с восторгом счастья, а порой отверженно,
В нем люди — люди, что могли
Так много в жизни для меня бы значить.
И та очерченная светом тень,
Возможно, женщина, что вдруг
Могла бы стать мне песней, жизнью — всем на свете.
Прощай...

Мерцает бледно горизонт и пьет,
Томясь, снопы огня и ест последний блик.
Стоят деревья, страх еще их бьет.
Затем они уснут опять на миг.
И стены снова в темень уползают.
Укроет черный бархат снова все пути.
Атласные оборки снова проступают...
И лишь душа моя горит и жаждет далей звездных —
ей сна не найти.