Р.Р. Чайковский, С.В. Киприна, Е.А. Костенко. «Две редакции одного перевода» (русские версии «Возвращения» Э.М. Ремарка 1936 и 1959 годов)

Роман «На Западном фронте без перемен» сделал Э.М. Ремарка всемирно известным. Именно этот роман Ремарка стал его первой книгой, несмотря на то, что до этого Ремарк успел написать три романа, два из которых были опубликованы, и издал несколько книг. Однако факт остается фактом: Ремарком Ремарк стал после появления его первого великого романа «На Западном фронте без перемен».

Этим романом Ремарк определил для себя такую высоту, повторное достижение которой стало его идеей, его мерой на всю оставшуюся жизнь. Общеизвестны те опасения, которые существовали в литературных кругах и в читательской среде после ошеломляющего успеха романа. Все с тревогой ждали, не окажется ли Ремарк автором одной книги, не станут ли последующие романы бледной тенью его главной книги. Но те, «кто по-настоящему оценил мастерство Э.М. Ремарка в его романе «На Западном фронте без перемен», понимали, что творческий потенциал писателя далеко не исчерпан, и они ждали, что продолжение последует, и что если даже Ремарк не достигнет уровня своего первого, по-настоящему великого романа, то его последующие вещи тем не менее будут нести в себе приметы настоящей литературы» [2, с. 22].

И продолжение последовало. На рубеже 1930—1931 годов в той же газете «Vossische Zeitung», где двумя годами раньше публиковался роман «На Западном фронте без перемен», был напечатан роман Ремарка «Der Weg zurück» («Возвращение»), который затем вышел отдельным изданием в апреле 1931 года. И благожелательный по отношению к Ремарку читательский мир с облегчением вздохнул — писатель сумел удержаться на заданной самим себе высоте, сумел доказать, что успех его первого великого романа был неслучаен, и вместе с тем он дал читателям надежду прочитать в будущем его другие романы, которые их также не разочаруют. И эти читательские надежды оправдались. «Три товарища», «Возлюби ближнего своего», «Триумфальная арка», «Искра жизни», «Время жить и время умирать» — вот далеко не полный перечень блистательных романов Ремарка, которые покорили сердца людей во всем мире. Свою миссию писателя Э.М. Ремарк исполнил достойно.

В этом богатом «романном ремарковском мире роман «Возвращение» не затерялся» [2, с. 23]. И так же, как роман «На Западном фронте без перемен» и как все последующие романы, он был сразу переведен на множество языков. Достаточно сказать, что уже в год выхода в свет роман «Возвращение» был переведен на 25 языков [11, с. 211]. В это число вошел и русский язык: в 1931 году в Риге появился анонимный перевод под названием «Обратный путь» [4]. Однако этот перевод, видимо, не был первым. По утверждению болгарского ремарковеда В. Дианкова, сразу после окончания газетной публикации романа его русский перевод начал печататься в парижских эмигрантских газетах «Сегодня» и «Последние новости» [10]. Затем роман появился в третьем номере журнала «Интернациональная литература» за 1933 год, а потом в седьмом номере журнала «Знамя» за 1934 год (в переводе И. Горкиной). В 1936 году этот перевод вышел отдельным изданием [5], которое знаменовало собой завершение первого этапа освоения прозы Ремарка в Советском Союзе, так как вскоре последовал негласный запрет на публикацию его произведений, который просуществовал почти четверть века-до конца 50-х годов, когда в московских журналах и издательствах один за другим стали появляться переводы его знаменитых романов. Роман «Возвращение» впервые был переиздан в Советском Союзе в 1959 году в составе однотомника Ремарка [6].

Издательство «Лениздат», выпустившее под одной обложкой три первых выдающихся романа Ремарка, предуведомляло читателя, что роман «Возвращение» печатается «в переводе И. Горкиной, впервые изданном в 1936 году и переработанном переводчицей для настоящего издания» [6, с. 5]. На обороте титульного листа перевода романа «Возвращение» указан и редактор перевода — Г.Ю. Бергельсон. Можно предположить, что немалая часть внесенных в вариант 1959 года изменений принадлежит именно редактору — автору ряда статей о творчестве Ремарка.

Итак, роман «Возвращение», переведенный И.А. Горкиной, существует в двух редакциях — 1936 года и 1959 года. Редакция 1959 года неоднократно перепечатывалась (не менее десяти раз), издание 1936 года стало библиографической редкостью, и о нем сегодня не вспоминают.

Но, как писал в свое время А.В. Федоров, «вопрос о старых переводах... не только представляет теоретический интерес, важен не только для истории литературы, но имеет также большое... практическое значение» [8, с. 204]. А.В. Федоров подчеркивал также, что извлекаемые из старых переводов примеры — «отнюдь не мертвый материал, любопытный только для исследователя» [8, с. 204]. Как мы увидим ниже, сопоставительный анализ старых и новых переводческих решений может быть весьма поучительным и для переводчика-практика, ибо он позволяет наглядно продемонстрировать плюсы и минусы не только старых, но и новых переводов.

Кроме того, в новейшей истории отечественного перевода имели место случаи, когда первая редакция перевода была заменена новой, но затем переводчики сочли необходимым вернуться к первоначальной версии, которая и стала основной, в то время как вторая редакция больше не переиздается [7, с. 182].

Анализ разных редакций одного и того же перевода помогает также выявить тенденции, характерные для стиля переводной литературы в определенные эпохи, тенденции развития переводческой мысли в целом [1,8].

Небезынтересно поэтому посмотреть, насколько вторая редакция перевода «Возвращения» Э.М. Ремарка отличается от первой, какие его части или фрагменты подверглись изменениям, какой характер носят проведенные замены, насколько они оправданны, есть ли в них логика, какие уровни языка перевода больше затронуты редакторской правкой — лексика, синтаксис или стиль в целом, всегда ли новые варианты переводческих решений лучше предыдущих.

Нами был проведен сопоставительный анализ двух указанных редакций перевода по репрезентативным выборкам из всех частей оригинала и обеих версий перевода. Все выявленные нами расхождения между текстами двух редакций мы свели в следующие блоки, которые ниже последовательно рассмотрим.

Большое место в редакции 1959 года занимают синонимические и контекстуальные замены слов, употребленных в переводе 1936 года. Причины таких замен весьма различны. В некоторых случаях они сделаны для исключения буквализма (Ср.: Ledderhose ist ohne Abschied bereits wie ein Bolzen mit seinem Troedelladen davongeschossen = Ледерхозе, не прощаясь, пулей стрельнул от нас прочь, унося свой лоток с барахлом; Ледерхозе, не прощаясь, стреканул от нас прочь, унося свой лоток с барахлом (здесь и ниже мы приводим пример из оригинала, а затем варианты из редакций 1936 и 1959 годов или только два последних. — Авт.); Ludwigs Verband ist zertreten = Повязка Людвига растоптана; Повязка у Людвига сорвана), в других случаях — для уточнения реалий исходного текста (Dann nehmen wir die Zeltbahnen = Тогда мы вытаскиваем из-под себя палатки; Тогда мы вытаскиваем из-под себя плащ-палатки; «Komische Art von Granaten —», sagt Jupp plötzlich = «Какие-то чудные гранаты», — говорит Юпп; «Вот так чудные снаряды!» — говорит Юпп), в третьих — для устранения шероховатостей стиля (Wir ziehen uns gegen einen Schuppen zuruck... = Мы спиной отступаем; Мы пятимся; Der Hund springt einem davon ins Genick = Собака хватает одного из них за шиворот; Собака бросается на одного из них).

Однако часть замен, произведенных переводчиком и редактором, на наш взгляд, недостаточно мотивирована. Например: Karl war früher ein Büchernarr = Когда-то Карл был настоящим библиоманом; Когда-то Карл был форменным библиоманом; Dann wichst mir jemand ein Koppel auf den Schädel... = Кто-то ударяет меня по голове пряжкой портупеи; Кто-то хлопает меня по голове пряжкой ремня. Думается, что замена эпитета «настоящий» словом «форменный» применительно к существительному «библиоман» в данном контексте не вполне оправданна. Попутно заметим, что сам эквивалент «библиоман» нельзя назвать удачным решением; скорее здесь подошло бы русское словосочетание «книжный червь» или уместен был бы описательный перевод немецкого слова «Büchernarr». Во втором примере сочетание «хлопать пряжкой ремня по голове» также представляется спорным, так как глагол «хлопать» едва ли сочетается с понятием «металлическая пряжка солдатского ремня»; видимо, здесь был бы более уместен эквивалент «кто-то бьет меня пряжкой по голове» или даже «дает мне пряжкой по голове».

Во второй редакции сняты многочисленные элементы пояснительного характера, которые содержатся во многих предложениях первой редакции и не имеют непосредственных эквивалентов в оригинале: Als wenn wir alle nicht mehr dieselben Menschen wären = Мы совсем не те люди, что раньше, словно нас подменили всех; Словно нас подменили всех; Das bißchen Schule, das ist doch gar nichts = Щепотка школьных знаний, которые мы получили, ведь это ровным счетом ничего; Щепотка школьных знаний — ведь это ровным счетом ничего.

Часть замен, судя по всему, призвана обеспечить прагматическую адаптацию текста для целей его адекватного восприятия русскими читателями: der Schnapshandel = виноторговля; торговля водкой; Auf mein Examen pfeife ich auch = И на экзамен я плюю; И на экзамены я плюю (выпускники школ и других учебных заведений в Советском Союзе должны были сдавать, как правило, несколько экзаменов, в то время как в Германии — один).

По сути, прагматический характер носят и замены устаревших словоформ новыми. Сравним: «Когда я был в отпуску последний раз, я примерял свой штатский костюм», — задумчиво говорю я. — «Когда я в последний раз был в отпуске, я примерял свой штатский костюм», — задумчиво говорю я. Сравним также: отрез шелку — отрез шелка; с полу — с пола; коньяку — коньяка.

В редакции 1936 года И. Горкина во многих случаях вместо предложений, написанных Ремарком в настоящем времени, оформляла текст перевода в прошедшем времени: ...springt Ferdinand zurück. Achtung! = Козоле бросился назад: «Смирно!»; Фердинанд бросается назад: «Внимание!» или Der Mann weicht aus = Тот уступил ему дорогу; Тот уступает ему дорогу; Die Spannung weicht = Напряжение спало; Напряжение спадает.

Несомненно, что такая замена временных форм текста существенно модифицировала перевод по сравнению с оригиналом. Перевод лишался динамичности, из него выветривалась такая свойственная стилю Ремарка черта, как кинематографичность текста [3, с. 55—57]. Поэтому последовательную замену прошедшего времени в издании 1936 года настоящим временем в издании 1959 года следует признать оправданной.

Нельзя не отметить и такую особенность второй редакции, как более экономное использование личных местоимений. Вот типичный пример: Ohne sein Schnarchen zu unterbrechen, äußert er kurz: «Du Miststock von Schreiberseele.» = Не прерывая храпа, он кратко высказывается: «Козел ты вонючий, чернильная твоя душа!»; Не прерывая храпа, он немногословно высказывается: «Козел вонючий, чернильная душа!»

На уровне синтаксиса зачастую проводилось видоизменение структуры предложения в целом. В частности, нередко главные предложения оригинала преобразовывались в деепричастные обороты или сложноподчиненные предложения трансформировались в простые: Die Landstraße entlang kommen Amerikaner. Sie lachen und schwatzen miteinander = По шоссе, болтая и смеясь, приближаются американцы; По шоссе, болтая и смеясь, идут американцы; Es ist die Spitzengruppe, die uns eingeholt hat = Это их, догнавший нас, передовой отряд; Это догнал нас их передовой отряд.

Во второй редакции можно обнаружить также изменения поабзацного членения текста:

Jupp macht mir ein Zeichen, zu ihm herüberzuklettern. Ich steige über Adolf Bethkes Stiefel und setze mich neben ihn. Mit einem behutsamen Blick nach dem Schnarchenden bemerkt er bitter: «Keine Ahnung von Bildung hat so was, sage ich dir». =

Юпп знаком подзывает меня к себе. Я перелезаю через сапог Адольфа Бетке и подсаживаюсь к Юппу.

Опасливо взглянув на храпящего, он говорит с ехидством:

— У таких, как он, ни малейшего представления об образованности, уверяю тебя.

(В скобках заметим, что Adolf Bethkes Stiefel — это все-таки, скорее всего, сапоги Адольфа Бетке, а не один сапог. — Авт.)

В оригинале, как мы видели, а также в первой редакции этот фрагмент дан в виде одного абзаца.

Во многих местах текста второй редакции последовательно проводится замена пассивного залога активным, что благотворно сказывается на стиле версии 1959 года в целом. Думается, что это также одно из проявлений прагматической адаптации текста перевода к ожиданиям русскоязычного читателя. Einen Augenblick später sind wir von ihnen umringt = Еще мгновение — и мы окружены ими; Еще мгновение — и они окружают нас.

Текст второй редакции намного больше приближен к оригиналу, нежели текст первой книжной версии, так как из второго варианта перевода изъяты те добавления, которые были привнесены в текст переводчиком, и добавлены фрагменты текста, которые отсутствовали в первой версии. Напр.: Er ist im Galopp herangestürmt, hat seinen Tornister unterwegs abgeworfen und tobt nur über uns.

В редакции 1936 года присутствует добавление: Я оказался прав! Он примчался сюда во весь опор, ранец сбросил по дороге и вот теперь над нами — рвет и мечет; Он примчался сюда во весь опор, ранец сбросил по дороге и вот теперь буйствует возле нас.

Der Mann winselt. «Laß doch, Willy», sagt Ludwig und nimmt seine Sachen auf.

«Was?» fragt der fassungslos, «bist du verrückt?» =

— Оставь, Вилли, — говорит Людвиг, собирая свои разбросанные вещи.

— Что? — растерянно переспрашивает Вилли.

Как видим, в варианте 1936 года перевод предложения «Der Mann winselt» и последней части реплики «bist du verrückt» отсутствует. В редакции 1959 года эти предложения восстановлены:

Матрос визжит.

— Оставь, Вилли, — говорит Людвиг, собирая свои вещи.

— Что? — растерянно переспрашивает Вилли. — Ты спятил?

Мы привели лишь малое количество проанализированных нами примеров расхождений между текстами двух редакций. Однако и представленный нами материал позволяет сделать определенные выводы. Прежде всего, следует подчеркнуть, что предпринятая переработка первой редакции перевода романа Э.М. Ремарка «Возвращение» не носит концептуального характера, а представляет собой текстуальную правку многочисленных языковых и стилистических частностей. В большинстве случаев эта правка оправданна, но в ряде мест проведенные изменения малообоснованны. Редакторским исправлениям почти в равной мере подверглись как лексика перевода, так и его синтаксис. Общий стиль перевода остался в целом неизменным. С момента выхода в свет второй редакции прошло более сорока лет. Думается, что назрела необходимость создания нового перевода этого романа, перевода, который ознаменовал бы собой новый этап рецепции творчества Э.М. Ремарка в России в XXI веке.

Примечания

1. Ваксмахер М. На страже двух богатств // Редактор и перевод. — М.: Книга, 1965. — с. 23—32.

2. Заварзина Е.В. Роман «Возвращение» в контексте творчества Э.М. Ремарка (переводоведческий аспект) // Идеи, гипотезы, поиск...: Материалы VI науч. конф. аспирантов и молодых исследователей Север. междунар. ун-та. — Магадан: Изд. СМУ, 1999. — Вып. VI. — с. 21—24.

3. Ильичева Л.В. Лингвостилистика немецкой кинопрозы: Дис. ... канд. филол. наук. — Магадан: СМУ, 1999. — 254 с.

4. Ремарк Э.М. Обратный путь. — Рига: Orbis, 1931. — 353 с.

5. Ремарк Э.М. Возвращение. — М.: Худож. лит., 1936. — 285 с.

6. Ремарк Э.М. На Западном фронте без перемен. Возвращение. Три товарища. — Л.: Лениздат, 1959. — 868 с.

7. Семенова Н. Пять переводов «Властелина Колец» Дж. Р.Р. Толкина // Альманах переводчика. — М.: РГГУ, 2001. — с. 159—198.

8. Чуковский К.И., Федоров А.В. Искусство перевода. — Л.: ACADEMIA, 1930. — 236 с.

9. Шор В. В поисках утраченного смысла // Редактор и перевод. — М.: Книга, 1965. — с. 33—59.

10. Diankow W. Die Romane Remarques in Bulgarien zwischen den beiden Weltkriegen (im Druck).

11. Sternburg von, W. «Als wäre alles das letzte Mal» E.M. Remarque. Eine Biographie. — Köln: Kiepenheuer & Witsch, 2000. — 512 S.