Карл III Испанский. Правление королевством Обеих Сицилий

Опираясь на первый семейный пакт Бурбонов и воспользовавшись войной за польское наследство, испано-итальянские войска под командованием Карла в 1734 году смогли завоевать Неаполь и Сицилию. Карл, который к началу похода был объявлен совершеннолетним, принял с согласия папы в качестве верховного вассала корону королевства Обеих Сицилии под именем Карл VIII. Предпосылкой для вступления Карла на престол было обещание великим державам, что дело никогда не дойдет до личной унии с испанской короной. Верно оценив положение испанского двора, современная европейская дипломатия признала, что достаточно было бы удовлетворить стремление Изабеллы Фарнезе обеспечить своему сыну положение, чтобы вовлечь Испанию в политическую игру великих европейских держав. Одновременно, путем лишения связи итальянских властителей с испанской короной, можно было предотвратить новое усиление Испании, следуя политической конъюнктуре времен испанских Габсбургов.

Этим решением Англия и Франция обеспечивали свои военно-морские интересы в Средиземном море, а император не только получал свободный южный фланг, но мог надеяться на дальнейшую экспансию в Италии.

Уже в 1744 году австрийская армия под командованием князя Лобковитца попыталась завоевать Неаполь для Габсбургов, но была отброшена армией Карла, пользовавшегося широкой поддержкой населения. Еще за два года до этого перед Неаполем появился английский флот и вынудил Карла на соблюдение нейтралитета в войне за Австрийское наследство. Таким образом, юный король быстро узнал, что ни королевство Обеих Сицилии, ни сама Испания не могут играть самостоятельную роль в великой европейской политике, а защитить свои интересы можно лишь умелой политикой союзов — взгляд, которому суждено будет существенно повлиять на внешнюю политику Карла, ставшего уже королем Испании.

Накопленный опыт, вероятно, руководил Карлом при согласованном с испанским двором выборе супруги. В 1738 году он женился в Дрездене (по доверенности) на Марии Амалии Валльбург Саксонской, дочери саксонского курфюрста, польского короля Августа III. От этого брака на свет появились шесть сыновей и семь дочерей, и все они родились в Италии. Первенец Фелипе был болен эпилепсией, и его признали неспособным к правлению, что доставило родителям не только личное горе, но могло создавать определенные династические проблемы при урегулировании вопроса престолонаследия в Неаполе и Испании. Из дочерей только две пережили детский возраст, причем младшая впоследствии вышла замуж за Леопольда Габсбурга, великого герцога Тосканского. Второй по рождению сын, Карлос, родившийся в 1748 году в Неаполе, в свое время сменит Карла III на испанском престоле, тогда как третий сын, Фернандо Антонио Паскуаль, родившийся в 1751 году, унаследует от своего отца королевство Обеих Сицилии, когда тот в 1759 году займет после смерти своего бездетного сводного брата Фердинанда VI испанский трон. Трое родившихся между 1752 и 1757 годами младших сыновей Карла жили при испанском дворе и остались холостыми или женились на представительницах рода испанских Бурбонов.

Как король Неаполя, Карл также поддерживал тесную связь с испанским двором, так как уже с 1724 года в ряду испанских престолонаследников стоял на втором месте, после того как умер старший сын Филиппа V от первого брака, который после отречения его отца успел несколько месяцев побыть испанским королем под именем Людовика I. Таким образом, из сыновей Филиппа V от первого брака в живых оставался только младший, Фердинанд, родившийся в 1713 году, и который был лишь немного старше самого Карла.

После того как на испанский трон вступил в 1746 году старший брат Карла и его брак с Барбарой Браганза оставался бездетным, а сам Фердинанд, по меньшей мере с пятидесятых годов, стал все глубже впадать в меланхолию, довольно скоро стала проглядывать возможность того, что Карл станет испанским королем. Похоже, подобная перспектива не особенно радовала последнего, во всяком случае нет никаких указаний на то, чтобы он и его супруга домогались наследства испанского сводного брата. Скорее Карл, следуя своей природе, последовал чувству династического долга; впрочем, он отдавал себе полный отчет во внутри и внешнеполитических трудностях своего нового положения. Поскольку до открытия наследства в Испании большую часть жизни Карл провел в Италии, его связи с Италией были теснее, чем с Испанией, он пользовался у своих южноитальянских подданных большой популярностью.

Основные линии своей будущей политики испанского периода, вслед за этим перенесенной на Латинскую Америку, Карл разработал еще как правитель королевства Обеих Сицилии. Политика эта, показавшая позитивные результаты в Неаполе, привела Испанию, по меньшей мере, к «кризису старого режима», а Латинскую Америку — на путь к войнам за независимость. Под влиянием Тануччи, служившего министром юстиции, Карл развивал суверенную политику, нацеленную на то, чтобы уменьшить невероятно разросшиеся привилегии клира, его вмешательство в политику и даже его численность, особенно членов монашеских орденов. Основополагающим принципом было сокращение функций духовенства, которые оно исполняло на основании своих духовных должностей, и ограничение неумеренной клерикализации общественной жизни и неограниченного освобождения церкви от налогов.

Аналогичные цели определяли политику Карла и по отношению к могущественному поместному дворянству, обременявшему подвластных ему людей высокими податями и позволявшему себе такие вольности, которые противоречили принципам просвещенной государственности. Политика Карла стремилась к тому, чтобы освободить простой люд от прямых податей и через непрямое налогообложение достичь высокой налоговой справедливости. Свою долю налогов должны были вносить дворянство и духовенство, по меньшей мере те из них, кто занимался хозяйственной деятельностью. Поскольку в Неаполе и Сицилии благодаря смене династий с конца XVII века дворянству и Духовенству удалось необычайно широко распространить свое влияние, даже в кругу элиты Карл нашел Достаточную поддержку, чтобы суметь быстро взять под контроль отдельные беспорядки. Среди широких слоев городского населения его политика пользовалась популярностью.

К этому надо добавить судебные реформы и усилия по усовершенствованию институциональных организаций. Вопреки всем опасениям, при вступлении на трон Карл также отказался вводить в Неаполе Инквизицию. Более того, он оставил существовавшую до него «Депутацию против Инквизиции» и воспользовался ею, когда архиепископ Неаполя выступил против проповедника, который был обвинен в вероотступничестве. Карл даже довел дело до того, что вынудил архиепископа подать в отставку. Параллельно кампанией против масонов и других тайных обществ Карлу удалось сбалансировать эти направленные против церкви и клира меры. Он позволил евреям вернуться в свое королевство. Этой политикой ему удалось поднять королевский авторитет и престиж судебной власти, улучшить экономическое положение и оздоровит государственные финансы, облегчив при этом положение простого люда.

Король также создал долговременные благоприятные условия для развития экономики, в особенности текстильной отрасли и торговли, заключив торговые договоры не только со всеми европейскими державами, но также со средиземноморскими соседями, в частности с Османской империей, и аннулировал многочисленные предписания и нормы, препятствовавшие ее развитию. Для осуществления этой политики были учреждены центральные органы власти, а в Неаполитанском университете открыта кафедра коммерции. Параллельно с этим Карл распорядился реконструировать Неаполитанскую гавань и провести большое количество общественных строительных работ, в частности по прокладке дорог и сооружению мостов.

Многие архитектурные памятники той эпохи напоминают о строительной деятельности Карла. Однако особую славу покровителя искусств он завоевал тем, что по его настоянию был раскопан античный город Геркуланум, во времена Римской империи засыпанный пеплом Везувия и вновь обнаруженный во время правления Карла. Король не только приказал выставить раскопанные древности в музее для обозрения, но также позаботился о распространении «отчета об археологических раскопках» в Геркулануме в форме книги, экземпляры которой были разосланы по всем публичным библиотекам Европы, так что отныне его стали величать «реставратор искусства».

Эта политика и то обстоятельство, что Карл в своем королевстве впервые сделал итальянский язык официальным, доказывает, что он рассматривал королевство Обеих Сицилии не просто как ступень на своем пути к испанскому трону, но что он, попав в Италию совершенно юным и незрелым человеком, нес на себе сильный отпечаток культурной атмосферы итальянского Просвещения и настроил себя в унисон с современными принципами правления в духе европейского просвещенного абсолютизма.

Неаполь и Сицилия, на протяжении столетий бывшие придатком и инструментом испанской имперской политики и ставшие после войны за испанское наследство объектом европейской кабинетной политики, нашли в Карле суверена, который впервые — да, пожалуй, и в последний раз перед вхождением этих королевств в состав современной Италии — проводил отвечавшую собственным государственным интересам этой державы политику, претворяя ее в жизнь. Во время правления Карла Неаполь вновь завоевал вес в структуре итальянских государств и подвластных территорий, и не в последнюю очередь потому, что папство и церковное государство потеряло политическое влияние, Северная Италия все больше попадала в кильватерную струю габсбургско-французских противоречий.