3.4. Аллитерация

В данном параграфе нашей работы мы поговорим о еще одном средстве передачи экспрессивности в художественном тексте. Речь пойдет об аллитерации. Под аллитерацией мы понимаем — «повторение одинаковых (или сходных) звуков или звукосочетаний» [Нелюбин 2003: 18]. Аллитерация представляет собой повторение начального согласного слога или ряда слов с идентичным начальным звуком. Изначально аллитерация являлась основным принципом стихосложения. На сегодняшний день аллитерация выполняет функцию передачи экспрессивности. Необходимо отметить, что аллитерация присуща не только поэзии, но и прозе. Основная задача аллитерации в прозе — придать высказыванию большей убедительности, эффективности, эмоциональности. В прозе аллитерация употребляется намного реже. При переводе на русский язык сохранение аллитерации задача вполне решаемая, но в некоторых случаях практически не выполнима.

Функция аллитерации в художественном тексте может быть сравнима с функцией повтора, но есть и отличие. Повтор — употребление на коротком отрезке текста или же «повтор — повторение слова, словосочетания или предложения в составе одного высказывания, сопровождающееся выражением субъективно-оценочного отношения говорящего к предмету речи» [Нелюбин 2003: 155]. Аллитерация — «повторение одинаковых (или сходных) звуков или звукосочетаний» [Нелюбин 2003: 18]. Исходя из определений, можно сделать следующий вывод, что аллитерация — более эффективное выразительное средство по сравнению с повтором.

Потребность в применение аллитерации очень высока. В последнее время наблюдается тенденция к использованию аллитерации в рекламе, например: квас — не кола, пей Никола; есть идея, есть икея и многие другие. Использование аллитерации в рекламных роликах выражает качество какого-либо предмета, продукта и более убедительно показывает его характеристики.

Аллитерация может быть полной, т. е. аллитерирующие слова начинаются с одинаковых согласных или комбинаций: согласный + гласный, а так же скрытой, т. е. аллитерирующие комбинации находятся внутри словоформ. Преувеличенное употребление аллитерации приведет к банальной игре слов, которая, на наш взгляд, будет лишена смысла.

Использование аллитерации для придания экспрессивности высказыванию мы рассмотрим на примере стихотворения «Ich und Du» Э.М. Ремарка.

Большинство людей предполагает, что Эрих Мария Ремарк был прозаиком и только. Это далеко не так. Мы предлагаем проанализировать стихотворение «Ich und Du» Э.М. Ремарка. Впервые данное стихотворение было опубликовано в 1918 году. В свет оно вышло в дрезденском журнале «Die Schönheit». Написание стихотворения навеяно предположительно смертью кумира и творческого наставника Э.М. Ремарка. Кумиром и наставником молодого Э.М. Ремарка был Ф. Хёрстемайер [Чайковский 1999: 72]. Переводом данного стихотворения занимались такие переводчики как А. Егин, Н. Кан, Р. Чайковский. Мы постараемся сравнить три перевода стихотворения «Ich und Du» Э.М. Ремарка. Нас интересует тот момент, как авторы переводов передают на русский язык аллитерацию, употребленную Э.М. Ремарком. Переводы этого стихотворения мы взяли из научного альманаха «Перевод и переводчики» (выпуск № 2) кафедры немецкого языка Северного Международного университета города Магадан.

Ich und Du
Ich schreite meinen stummen Weg
Durch dunkle Nacht, durch dunkle Nacht —
Ich klage nicht, ich frage nicht —
Ich wandle einsam durch die Nacht...

[Ремарк 1999: 5].

Повторение слов с начальным d (durch dunkle) создает реальное ощущение темноты ночи, пустынных улиц. Повторение личного местоимения ich говорит нам об одиночестве, о безысходности.

Рассматривая данное четверостишие, а если быть точнее, переводы данного четверостишия, мы обращаем наше внимание на то, сохранена ли при переводе аллитерация.

Я и Ты
Иду своим немым путем
Сквозь ночи мрак, сквозь ночи мрак
Не плачу я, лишь молча я
Бреду один сквозь ночи мрак

[Чайковский 1999: 6].

Я и Ты
Бреду своим немым путем
Сквозь ночи мглу, сквозь ночи мглу
Не спрашивая ни о чем, —
Без жалоб я иду сквозь мглу

[Егин 2001: 560].

Я и Ты
А я иду своим путем
Где ночь и тишина.
И не прошу я ни о чем
Иду один — а ночь темна.

[Кан 2001: 57].

Если мы рассмотрим переводы отрывка стихотворения «Ich und Du», то можно сказать, что при переводе первой строчки Ich schreite meinen stummen Weg Н. Кан и Р. Чайковский употребили глагол «идти», а в переводе А. Егина мы видим глагол «брести», необходимо отметить, что значение немецкого глагола «schreiten» — шагать, ступать; шествовать; идти. Как мы видим значения брести нет. И в тоже время в данных отрывках есть совпадения. Во всех переводах есть существительные: ночь, путь, а также глаголы: идти, просить, спрашивать. Особое внимание мы обращаем на третью строчку стихотворения «Ich klage nicht, ich frage nicht» в дословном переводе — я не жалуюсь (или плачу), я не спрашиваю. Все авторы перевели данную строчку по-своему. Они использовали лишь один глагол в переводе. У Р.Р. Чайковского мы читаем «Не плачу я...», у А. Егина — «Не спрашивая ни о чем», а в переводе Н. Кан употреблен совершенно другой глагол «И не прошу я ни о чем». Русскому глаголу просить соответствуют такие немецкие глаголы как bitten, ersuchen, как мы видим, данные глаголы Э.М. Ремарк не употреблял. Рассмотрев переводы четверостишия Э.М. Ремарка, мы приходим к выводу, что аллитерация, которая присутствует в немецком варианте, к сожалению, отсутствует в русском.

Рассмотрим следующее четверостишье и его переводы. Нам интересен тот факт — сохранена ли авторами переводов аллитерация, употребленная Э.М. Ремарком, в данном четверостишье.

Wohl schmerzt der Weg, der dunkle Weg;
Mein Herz ist jung, mein Herz ist heiß —
Doch schweigend senke ich das Haupt
Und gehe weiter; — denn ich weiß:

[Ремарк 1999: 5].

Во втором четверостишие Э.М. Ремарк повторяет согласную букву w. Повторение данной согласной навевает нам порыв ветра, холод, вьюгу, ночь, одиночество, вечность, конечно, можно и дальше продолжить данный ассоциативный ряд. Но, если прочитать вторую строчку четверостишия, то мы видим, что Э.М. Ремарк повторяет выражение mein Herz и с повторение данной строчки у читателя появляется надежда, что не все так плохо, что все может измениться к лучшему, потому что «горячее сердце» может растопить даже лед. И этому есть масса примеров в литературе: горячее сердце помогло Снегурочке познать чувство любви, Герде вернуть из плена Снежной королевы Кая, а Данко с его пылающим сердцем помочь людям найти дорогу. На наш взгляд, Э.М. Ремарк повторил выражение mein Herz, чтобы у читателя появилась надежда, надежда на будущее светлое и солнечное.

В переводах данного четверостишия авторы придерживаются заданной Э.М. Ремарком аллитерации.

Пусть путь мой — боль, пусть мрачен путь,
Но юным сердцем весь горя,
Я молча лишь склоню главу —
И снова в путь; ведь знаю я:

[Чайковский 1999: 6].

Есть боль пути, пути сквозь мглу;
А сердце юно, жар тая,
Но молча, я склоню главу
И дальше в путь — ведь знаю я:

[Егин 2001: 56].

Мой мрачен путь, мой труден путь,
Поникнет голова моя,
Но молод я — пылает грудь,
Я все иду — ведь знаю я:

[Кан 2001: 57].

Анализируя переводы данного четверостишия, мы видим, что авторы повторяют согласный звук п. Как и в немецком варианте мы можем привести несколько ассоциаций, которые возникают при повторении данного звука, например: полночь, полутьма, поземка, пурга. Как видно из приведенных переводов все авторы передали аллитерацию, задуманную Э.М. Ремарком.

У двух авторов у А. Егина и Р.Р. Чайковского данное четверостишие, на наш взгляд, вызывает меньше всего вопросов, так как данные переводы соответствуют оригиналу, что нельзя сказать о четверостишье Н. Кан. Ниже мы рассмотрим более подробно переводы данного четверостишия. Необходимо отметить, что во всех выше приведенных переводах авторы употребили:

1. Существительные: путь, сердце, голова; 2. Глаголы: молчать, знать; 3. Личное местоимение: я.

Первая фраза у всех авторов переводов соответствует оригиналу.

У Р. Чайковского мы читаем следующий перевод первой строки:

Пусть путь мой — боль, пусть мрачен путь, [Чайковский 1999: 6].

А. Егин перевел первую фразу четверостишия следующим образом:

Есть боль пути, пути сквозь мглу; [Егин 2001: 56].

А у Н. Кан мы видим совершенно иное прочтение ремарковской фразы:

Мой мрачен путь, мой труден путь, [Кан 2001: 57].

Как видно из приведенных примеров ни один из авторов переводов не перевел модальное наречие wohl.

В «Большом немецко-русском словаре» мы находим следующую дефиницию:

wohl I a präd здоровый; II adv хорошо; III mod adv пожалуй, вероятно, может быть; [Большой немецко-русский словарь 1980: 602].

Перевод второй строчки этого четверостишия тоже интересен. В оригинале:

Mein Herz ist jung, mein Herz ist heiß [Ремарк 1999: 5].

Мое сердце молодо, мое сердце горячо [соб. перевод].

Авторы переводов дают свою интерпретацию приведенной выше строчки. Например, у Р. Чайковского данная строчка переведена так:

Но юным сердцем весь горя, [Чайковский 1999: 6].

Как мы видим из приведенного примера, автор перевода сохраняет смысл высказывания, но изменяет структуру предложения. В немецком варианте мы наблюдаем простое повествовательное предложение с именным составным сказуемым. Тот же самый прием (изменение структуры предложения) мы наблюдаем в переводе у А. Егина.

А сердце юно, жар тая, [Егин 2001: 56].

Оба автора переводов вместо составного именного сказуемого употребляют деепричастные обороты: сердцем весь горя [Чайковский 1999: 6], жар тая [Егин 2001: 56].

Особое внимание необходимо уделить переводу Н. Кан. Читая второе четверостишие данного автора перевода, мы наблюдаем то, что автор меняет местами вторую и третью строчки в переводе:

Поникнет голова моя,
Но молод я — пылает грудь,

[Кан 2001: 57].

Как мы видим, третья строчка данного перевода отличается от перевода А. Егина и Р. Чайковского. В данном переводе нет упоминание о сердце, которое молодо. Автор перевода говорит: но молод я. На наш взгляд, в данном примере можно поставить знак равенства между личным местоимением я и существительным сердце. Так как пока бьется сердце — жив человек.

Что касается второй части перевода строчки четверостишия, мы полагаем, что у автора перевода Н. Кан более полно передана структура ремарковской строчки. Если А. Егин и Р. Чайковский прибегли к деепричастным оборотам для передачи строчки: mein Herz ist jung, mein Herz ist heiß, то Н. Кан дает иную структуру предложения: но молод я — пылает грудь.

Последняя строчка второго четверостишия передана авторами переводов одинаково. Первая часть предложения «Und gehe weiter;...» имеет некоторые различия, но они настолько незначительны, что можно и не обращать на это внимание, а вторая часть «...— denn ich weiß:» — совершенно одинаково переданы на русский язык.

Сравним:

И снова в путь; ведь знаю я: [Чайковский 1999: 6].

И дальше в путь — ведь знаю я: [Егин 2001: 56].

Я все иду — ведь знаю я: [Кан 2001: 57].

Сравнивая первый и второй вариант перевода последней строчки, мы наблюдает различие, во-первых, в употреблении наречий снова и далеко и, во-вторых, в пунктуации. В оригинале данная фраза выглядит таким образом:

Und gehe weiter; — denn ich weiß: [Ремарк 1999: 5].

В данном случае нас интересует перевод наречия weiter.

weiter adv; 1) verwendet, um die Fortsetzung einer Handlung zu bezeichnen; 2) ≈ außerdem, sonst; [Langenscheidts Großwörterbuch Deutsch als Fremdsprache 1997: 1106].

В переводе с немецкого языка на русский язык данное наречие переводится следующим образом:

weiter II adv дальше, далее [Большой немецко-русский словарь. Т. 2. 1980: 584].

Но как мы видим, А. Егин и Р. Чайковский выбрали разные наречия, для передачи немецкого наречия weiter. Р. Чайковский выбрал наречие снова, а А. Егин — дальше. В толковом словаре дается следующая дефиниция данным наречиям:

снова, нареч. Еще раз, опять [Ожегов 2007: 519].

В Большом толковом словаре русского языка Д.Н. Ушакова мы читаем следующее:

снова, нареч. Вновь, еще раз, опять [Ушаков 2008: 753].

Наречие дальше также имеет свою дефиницию. С.И. Ожегов дает следующую дефиницию:

дальше, нареч. Затем, в дальнейшем; продолжая начатое [Ожегов 2007: 106].

Д.Н. Ушаков дает следующее значение наречия дальше: затем, в дальнейшем; после [Ушаков 2008: 127].

Исходя из приведенных дефиниций наречий снова и дальше, а так же значений немецкого наречия weiter, мы приходим к выводу, что хотя немецкое наречие weiter и переводится на русский язык дальше, но наречие снова в полной мере передает смысл ремарковской фразы.

Но изменив порядок шествия сток, структуру предложений или пунктуацию авторы переводов не уменьшили экспрессивность высказывания. Точно так же как и Э.М. Ремарк авторы переводов отображают надежду, которая живет в сердце каждого человека.

В последующих четверостишиях аллитерация отсутствует, но мы обращаем внимание на повторение слова einmal. В оригинале данные четверостишья выглядят следующим образом:

Einmal ist mein Weg vollbracht —
Einmal versinkt die tote Nacht —
Blühen Rosen unter meinem Fuß,
Begnadet mich dein goldner Gruß!
Einmal ist alle Sehnsucht still,
und alles Wünschen findet Ruh! —
das große Glück, der tiefe Traum
wird einmal wahr:
      Eins Ich und Du!

[Ремарк 1999: 5].

Дадим переводы вышеприведенных четверостиший на русский язык.

Когда-то путь свой я свершу,
Когда-то день я воскрешу,
И вспыхнут розы под ногой —
И я помилован тобой.
Когда-то утолится страсть,
Утихомирятся мечты —
Великий миг, глубокий сон —
Вдруг явь:
      Едины я и ты!

[Чайковский 1999: 6].

Что путь мой — мне еще не враг —
Растает ночи мертвый мрак, —
Живою розой расцветет,
И твой привет меня спасет!
Однажды кончится тоска,
И все желания и мечты
Вдруг сбудутся — о, счастье грез —
Где будем только
      я и ты

[Егин 2001: 56].

Однажды тьма умчится прочь,
Однажды день рассеет ночь,
Затмит дороги, стынь и прах,
Сияньем роз в твоих словах —
Однажды сгинет боль тоски,
Все успокоятся мечты —
Великим будет счастья миг,
Едины будем:
      я и ты.

[Кан 2001: 57].

Рассматривая данные четверостишия, мы делаем вывод, что только два автора переводов Н. Кан и Р. Чайковский выдержали свойственный Э.М. Ремарку повтор немецкого наречия einmal. Исходя из этого, мы не будем рассматривать последние четверостишия перевода А. Егина.

В переводе на русский язык немецкое наречие einmal имеет следующие значения:

einmal adv 1) (один) раз, однократно; 2) однажды, когда-то [Большой немецко-русский словарь. Т. 1. 1980: 395].

Как мы видим немецкое наречие einmal имеет как значение однажды, так и значение когда-то. Логично возникает вопрос: какое наречие из двух вышеназванных (однажды или когда-то) более полно передает смысл высказывания стихотворения Э.М. Ремарка?

Для ответа на поставленный вопрос, на наш взгляд, необходимо посмотреть значения русских наречий: однажды и когда-то.

Однажды, нареч. 1. один раз; 2. как-то раз, когда-то (раньше) [Ожегов 2007: 310].

Однажды, нареч. 1. один раз; 2. когда-то, как-то раз [Ушаков 2008: 425].

Когда-то, нареч. В какое-то время в прошлом или будущем [Ожегов 2007: 197].

Когда-то, нареч. Некогда в прошлом, неизвестно когда в будущем, еще нескоро [Ушаков 2008: 257].

Исходя из вышеизложенных дефиниций наречий однажды и когда-то, мы можем сделать вывод, что данные наречия (однако и когда-то) хоть и являются синонимами, но русское наречие когда-то несет в себе большую экспрессивность и оно подходит для передачи немецкого наречия einmal.

Подытоживая все вышеизложенное, нам хотелось бы отметить следующее: во-первых, несомненно, аллитерация придает экспрессивность высказыванию, во-вторых, аллитерация может быть сохранена при переводе с иностранного языка на родной язык. В-третьих, сравнивая переводы стихотворения «Ich und Du» Э.М. Ремарка, мы можем с полной уверенностью утверждать, что данные переводы не являются донорами друг для друга, в-четвертых, на наш взгляд, перевод, сделанный Р.Р. Чайковским, имеет больше совпадений с оригиналом, чем переводы А. Егина и Н. Кан.

Ниже мы приводим свой вариант перевода данного стихотворения на русский язык, естественно, мы не можем утверждать, что наш перевод является лучшим, но в этом переводе мы постарались сохранить аллитерацию оригинала стихотворения.

Я и ты
Я молча иду дорогой своей
Сквозь мрак в ночи, сквозь мрак в ночи.
Я не жалуюсь, я не прошу.
Я брожу одиноко в ночи.
Пожалуй, путь мой — боль, мой неизвестный путь.
А сердце юно, а сердце горячо.
И молча, голову склоняю
И дальше я иду, ведь знаю:
Однажды путь мой завершиться,
Однажды погрузиться день во мглу,
И розы расцветая под ногой,
Даруют мне привет тобой.
Однажды стихнет ностальгия
И все желания найдут покой.
О, счастье, о, далекие мечты
Однажды будет так:
      однажды я и ты

[собственный перевод].

Аллитерация выполняет функцию передачи экспрессивности. Основная задача аллитерации — придать высказыванию большей убедительности, экспрессивности, эффективности, эмоциональности. При переводе на русский язык сохранение аллитерации задача вполне решаемая, но аллитерация — это не единственное средство достижения экспрессивности в тексте и на это мы обратили внимание на примере стихотворения «Ich und Du», где параллельно аллитерации, которая служит, как мы уже сказали, для придачи большей экспрессивности, автор использует повтор. О данном стилистическом приеме выражения экспрессивности в тексте (о повторе) речь пойдет в следующем параграфе нашей работы.